Глава 2.
Битва у стен Хогвартса будет стоять перед моими глазами ещё очень долгие годы, но всё-таки принимать непосредственное участие в этой битве мне было запрещено. Я наблюдал за ходом сражения.  Я видел, как на землю, пропитанную кровью, падали наши враги и соратники. Тогда я ещё не мог окончательно назвать тех людей врагами. Для меня они такими ещё не были. Они были людьми, которые боролись за свои идеалы, за свои принципы. Поттер дал им надежду, хотя сам этого не понимал. Этот парень вызывал во мне что-то напоминающее восхищение. В тот день Лорд испытывал похожие на мои чувства к этому парню. Тёмный Лорд восхищался тем, как Гарри бросается на врагов, не жалея своей жизни. Моё сердце сжалось несколько раз за ту битву. Из-за Рона. Он был на стороне Поттера и уже тогда знал про меня. Мне не приходило от него писем за тот год. И я испытывал тоску.
Мы выиграли. Удивлены? А я нет. Лорд смилостивился и оставил Поттера в живых. Он вообще очень многих оставил в живых, но с той самой битвы Британия погрузилась на несколько лет в мрак. Это не было связано с правлением Лорда. Это было связано с жителями. Конечно, Золотая Троица была жива, и Драко изредка на собраниях упоминал о том, что они не успокоятся. Я молча поддерживал его.  Я стал свидетелем нескольких нападений на Малфоя-младшего со стороны БПС. Так назвали себя наши противники. Большое Противостояние Света. А мы тогда что такое? Тьма? Я считал это абсурдом. Мы не убивали людей без причины, мы даже могли вершить правосудие. Людей, которые могли нам навредить, мы прятали в Азкабан или приговаривали к смертной казни через Министерство.  Однако БПС было решительно настроено против нас. И Поттер был во главе всего. Хотя я должен сказать о том, что на его лицо была наложена полная неприкосновенность. Так пожелал Лорд. И никто из нас не смел ослушаться. Мы щадили его в битвах и нападениях, которые могли совершаться на семьи Пожирателей.
Тёмный Лорд ввёл огромное количество ограничений. Грязнокровкам запрещалось обучаться магии, они должны были платить отдельный налог на кровь, у них не было палочек, занимались они маггловской работой. На полукровок тоже возлагался налог. Правда, меньше чем на грязнокровок. Полукровки могли заниматься своим бизнесом, работать в Министерстве. Правда, им сначала нужно было пройти огромное количество проверок. Кровь. Кровь. Кровь. В новом мире, который Лорд построил на чужой крови, всё связывалось с чистотой крови. И это не смотря на то, что сам Риддл был полукровкой. Никого это не волновало. У него была огромная сила. И я её чувствовал. Я был привязан к нему своей тёмной магией. Кто сказал, что от таких ощущений можно отказаться?
После принятия метки я ещё около двух дней приходил в меня, свыкался с той самой связью, которую даровала мне эта метка. Это было потрясающе. Я чувствовал единение с Повелителем. Глупости? Вы просто не ощущали эту мощь и силу. Поверьте, попробовав однажды, вряд ли вы откажетесь от такого. Я открою вам небольшую тайну об этой метке. Она создана не только для того, чтобы вызывать круг  приближенных на собрания. Все Пожиратели тоже связаны между собой при помощи этой метки. И если кому-то будет угрожать опасность, то имя проступит рядом с меткой, как бы сообщая всем, что соратник нуждается в помощи. Никто об этом из БПС не знает, потому что это было новшество, а Северус Снейп был предателем, которого лишили всех привилегий со стороны Тёмного Лорда. Мой преподаватель, как оказалось, знал, что всё сложится именно так, но всё равно надеялся, что маленький мальчик со своими мизерными возможностями сможет победить самого сильного волшебника тысячелетия. Сил на такую победу не хватило Дамболдору. Так почему этого нужно было ждать от гриффиндорца? Пусть и самого храброго.
С 1999 года я стал постояльцев в доме Малфоев. Я много времени проводил с Драко и Люциусом, который овдовел в 1998 году. Нарцисса покончила с собой. Не смогла вынести того, что взвалили на свои плечи сын и муж. Я всегда считал её утончённой леди, а не женой Пожирателя. Для неё это была слишком большая ноша. Её портретов в доме не было, а в фамильном склепе около её фамилии нельзя было увидеть ни отца, ни сына. Люциус не горевал, а Драко не мог простить ей такой слабости.  Я никогда не спрашивал Малфоя-младшего, что он чувствует, а Драко никогда не стремился к душевным разговорам. Зато Люциус в неформальной обстановке ближе к полуночи с бутылкой виски мог поговорить со мной.
Наш первый разговор случился в августе. Был тихий тёплый вечер. И я снова задержался в Малфой-Меноре допоздна. Мы с Драко занимались финансовыми делами. Я никогда не хотел работать в Министерстве, но видимо всё-таки во мне много чего есть от отца, потому что управлялся я с этими бумажками в мирное время быстро и легко. Драко это давалось чуть сложнее, но никогда не подавал вида. Кисси, так звали домовиху, которая прислуживала такому древнему роду, сообщила о том, что уже одиннадцать часов ночи, на что Драко решительно захлопнул папку и сказал, чтобы я шёл домой. Я не стал спорить. Пожалев спокойной ночи, я покинул его кабинет. В коридоре на стенах висели портреты всех Малфоев, которые жили в этом особняке. И, надо сказать, прогулка по таким коридорам могла кому угодно внушить, что Малфои слишком великие и убить их так просто не получится.
Я решил воспользоваться камином, который находился у них в гостиной. Все камины у Пожирателей были настроены между собой. Никто друг другу приглашения не отсылал. Ну кроме торжеств, которые всегда планировались заранее. В кресле из дорогой кожи сидел Люциус. И выглядел он очень усталым. Не каждый день он был таким. Честно говоря, он думал, что уже все покинули дом. Как я узнал за пять минут до моего появление в этой комнате, он выпроводил Беллатрису Лестрейндж. Я всегда останавливал на этой женщине свой взгляд. Она была самая преданная и верная по отношению к Тёмному Лодру. Прекрасная в своём безумии она перестала походить на обычного человека много лет назад. Но я не испытывал к ней страха или чего-то такого. Первое время я считал её просто ненормальной, но позже я разглядел в ней самую настоящую женщину, которая никогда не обзаведётся семьёй, не родит ребёнка, не повторит путь своей дорогой сестры. Смерть Нарциссы Малфой надломила и её. Если бы жену Люциуса убили, то Лестрейндж бы мстила, но сестра ушла из жизни добровольно, и это задело Беллатрису. Ведьма называла ту утончённую леди слабачкой, но где-то в её глазах я видел необузданную грусть и вину. О да, Белла винила себя в том, что сестра покинула этот мир. Лестрейндж не могла быть поддержкой для той, которая не имела никакого отношения к миру Тёмного Лорда. Но я снова ушёл от темы. Люциусу всегда трудно было общаться с этой сумасшедшей особой.
-Тебе нужно выспаться, Люциус, - я давно имел право называть их всех по имени. Я ведь был Пожирателем. Другом Драко. Да и просто слизеринцем, который преследовал ещё и свои цели на этой территории.
-О, ты ещё не ушёл. Я видел сегодня твою мать на Косой Алее. Знаешь, ты очень на неё похож, - Люциус был пьян. Я не был похож на свою мать. Точнее был. Когда-то. Ещё в школе, до того, как ко мне нагрянул Гойл-старший и Эйвери. Во мне после метки проснулся истинный слизеринец, тёмная магия и ещё какие-то черты. Отец старался лишний раз меня не трогать. А мать тихо всхлипывала, когда я не видел. Она больше сына не узнавала. Но я продолжал её любить. Всем сердцем. Всей душой. Она была дорога мне. Я готов был защищать её ценой своей жизни. Но отца бы я защищать не стал.
-А Драко похож на тебя. Но твой сын уже спит. И я бы посоветовал тебе последовать его примеру… - я отошёл к каминной полке и зачерпнул немного летучего пороха. Мне нужно было тоже отдохнуть. Мы все готовились в большому мероприятию. Тёмный Лорд через неделю должен устроить настоящий праздник для Британии. И мы должны были быть готовы ко всему. И дел было ещё очень много, а времени, как всегда, мало.
-Почему бы тебе не жениться? Ты же знаешь, что Тёмные Маги долго не живут… - Люциус любил говорить умные вещи на пьяную голову. Очень любил. Хотя я сомневаюсь, что сам знал об этом. Я не хотел отвечать. Я готов был жениться лишь на одной женщине. И та вряд ли бы захотела сейчас видеть меня. Тогда я подумал, что она меня ненавидит. Но я ошибался. Всё было ещё хуже, но об этом чуть позже. Я ничего не ответил Малфою, попрощался и отправился к себе в поместье, раздумывая о том, что может быть Люциус всё же прав.