-Несносный мальчишка! - мужской крик совершенно не напугал Эдриана, который хлопнул дверью и поспешил в свою комнату. Парень был зол. Зол настолько, что готов был сломать всё, что видит вокруг себя. Он всегда ладил с отцом. Они всегда находили общий язык. А тут Пьюнси заикнулась о Александре и всё... Отец взбесился, разбил бутылку коллекционного виски и начал орать на сына. Эдриан не хотел его слушать. Он уже кое-что для себя решил.
  -Эдриан, - обеспокоенный голос матери заставил парня замереть в дверном проёме и обернуться. - Ты уходишь? - она всегда отличалась пониманием. Она любила отца и любила сына. И была всегда уверена, что они уже взрослые люди и могут сами разобраться. Эдриан стоял и держал в руке бумажник с курткой. Да, он уходил, почти бежал прочь.
  -Да, мам, - как можно спокойнее сказал парень и выпрямился. Мать лишь улыбнулась, немного устало, но всё же ласково, как всегда это делала, если хотела поддержать сына.
  -Хорошо. Вернись к Рождеству. Хочу, чтоб ты вовремя получил свой подарок, - она сделала шаг к Эдриану и целомудренно поцеловала его в лоб. Для этого её пришлось чуть приподняться. Парень улыбнулся ей в ответ и кивнул, а затем вышел в коридор, откуда и аппарировал, уже не слыша, как отец вылетел к матери в коридор и начал орать не своим голосом о том, что если так пойдёт, то он раз и навсегда откажется от собственного сына, единственного наследника рода. Но, к счастью Эдриана, он действительно этого уже не слышал. Он был довольно-таки далеко от родного дома. На одной из заснеженных улиц, где ходили люди туда-сюда.
  Пьюнси выдохнул и натянул куртку. Его всё ещё трясло от того, что произошло дома. "Пошло всё к чёрту! Пошёл он к чёрту! К чёрту, к чёрту, к чёрту!" - это то, что вертелось в его голове, пока он медленно шел по тротуару. Мимо пробежали маленькие мальчик и девочка, следом за ними бежала молодая женщина, которая кричала что-то вроде "Вернитесь немедленно! Я кому сказала? Ах вы маленькие мерзавцы!". В обычный день это вызвало бы у парня улыбку, сейчас он чувствовал лишь раздражение. на месте этой женщины он оторвал бы маленьким детям головы. Господи, как он был зол. Внутри всё содрогалось. Эдриан не мог найти внутри себя островок, который стал бы местом, где парень смог бы взять себя в руки и успокоиться.
  Мимо шли влюблённые парочки, мужчины и женщины, которые разговаривали по телефону, семьи, пожилые пары, которые уже давно нашли друг друга и прожили счастливую жизнь. Возможно, вчера Пьюнси бы задумался об этом, но сейчас даже не обратил внимания на то, что мимо кто-то идёт, кто-то обгоняет. Его раздражала музыка, которая звучала из магазинов, раздражали люди, собственная куртка, дети, яркие фонари. Его раздражало понимание того, что завтра праздник.

Мысли, мысли, мысли. Эдриан ненавидел это. Он ненавидел размышлять о том, чего возможно в его жизни, не факт что долгой, никогда не будет. Чистая кровь, хорошие манеры, местечко в Министерстве. Как же сейчас это всё бесило. По ходу дела его понимала только мать, которая не всегда могла пойти против отца, хотя во многом была с ним не согласна. К ней Пьюсни относился действительно с любовью. Обычно воспоминания о миловидной женщине всегда его успокаивали, но не в этот раз. Сейчас парень явно был не в себе.
  "Ну надо же! Какие мы нежные стали! - Эдриан от своих мыслей готов был рычать. - Видите ли ему не нравится, что я не хочу ехать с ним на конференцию. Да клал я на эту конференцию. Чего я там не видел? Он в состоянии и без меня задницы полизать..." - да уж. Это было отвратительно. Иногда отцу Эдриана приходилось нелегко, и, конечно, парень это понимал. Нужно было защищать семью, которая была не на словах. Однако иногда эта защита обходилась слишком дорого. Пьюсни готов был заплатить любые деньги, но приходилось платить временем, вниманием, заботой, любовью, семьёй. Да, таковы расценки в реальном мире. "Да катись оно..." - Эдриан хотел было уже куда-нибудь уйти с этой людной улицы, но тут...
  - Смотри куда прешь!
  Эдриан ошалело посмотрел на парня, который буквально зарычал на слизеринца. Вот это да. Сколько злости. Эдриан бы восхитился, но он сейчас был не в том состоянии. Да и виноватым он себя в этой ситуации не считал. По крайней мере извиняться перед этим....Эдриан не собирался.
  -Заткнись и вали, сосунок, - Эдриан явно не собирался уступать. Парня он не узнал, хотя что-то в чертах его лица и казалось Пьюсни знакомым. Но всё это как-то отходило на второй план. Нельзя было сказать, что парень перед слизеринцем был сосунком, потому что ни в чём Пьюсни не уступал. Эдриан даже лихорадочно подумал, что вот он - противник его мечты.
  Да, сказано это было, безусловно, очень грубо и дерзко. Но Эдриан не думал, что сейчас он в состоянии разговаривать по-другому. Да что там говорить, Эдриан вообще сейчас думать не мог. Он уже мысленно проигрывал в голове то, что может с этим человеком сделать.
  Вокруг начал собираться народ, словно на улице должно было вот-вот начаться веселое представление. Хотя... представление действительно должно было вот-вот начаться, но не факт, что оно будет весёлым. Возможно, именно сейчас Пьюсни полегчает. Он просто не мог упустить эту возможность.

- Сосунок?
  Безымянный подошёл вплотную. Эдриан мог видеть радужку его глаз. В этом было что-то такое, что просто не могло укрыться от внимания Пьюсни. Но дать этому определение парень отчего-то не мог. Ему было сейчас глубоко плевать на чужие эмоции, чувства, страхи, инстинкты. Кажется, только вчера он мило беседовал с юной слизеринкой, а сейчас он собирается набить морду какому-то незнакомому парню.
  Последовал удар. Сильный, грубый, безжалостный. Прямо в живот. Эдриан согнулся, прижав руку к месту удара. Помнится, когда парня ещё тренировал отец, то именно так он и бил - подбирался как можно ближе и вкладывал в удар всю силу. Пьюсни поднял глаза на своё соперника. Что ж, нужно было признать, что это было почти больно. Настолько, что силуэт перед его глазами как-то поплыл. Это была идеальная возможность представить на месте оппонента своего отца, которому Пьюсни бы сейчас с удовольствием начистил морду.
  - Повтори, ничтожество.
  Ничтожество? Ничего себе. Так парня ещё никогда не называли. Что ж, а этот человек себе цену знал. И раз уж тут началась такая заварушка, то Эдриан просто не мог промолчать. Внутри его вен словно потёк жидкий огонь. Это было почти страшно. Но недостаточно для Эдриана. Возможно другой человек действительно испугался бы за то, что происходит у него внутри.
  - Еще вопросы?
  Взгляд у парня был надменный. Эдриан явно читал в нём что-то вроде "Ты мне не оппонент", "Шел бы ты домой", "Против меня ты точно не выстоишь". Много ума не надо было, чтобы понять, что безымянный считает Эдриана не ровней. А это было даже интересно. Да, возможно, что они были почти одной комплекции, да и силы были равные, но это не указывало на то, что Пьюсни может эту битву проиграть. Что ж, это действительно интересно.
  -Что я слышу? Ты видимо способен лишь на вшивые оскорбления, раз бьёшь так слабо, ублюдок, - Эдриан размахнулся и ударил стоящего перед собой парня слева по челюсти. Он этого где-то на подсознании и хотел. Пьюсни действительно представил себе отца, который усмехается над неразумным Эдрианом и продолжает глумиться над ребёнком.
  Кто-то в толпе снова ахнул, кто-то одобряюще крикнул. А Пьюсни это уже не волновало. Он был поглощён тем, что должно было разгореться вот здесь, в круге из людей, в котором были он и ещё какой-то парень, имени которого Эдриан даже не удосужился спросить.