Скоро Рождество. Этим всё сказано. Когда-то давным-давно девушка с рыжими волосами, сидевшая в Большом Зале Хогвартса любила этот праздник. Мама просила отца принести настоящую ель из леса, не наколдованную, а живую. А потом они всей семьёй украшали это дерево разными поделками, часть которых была сделана их руками, без волшебства. Это маггловские традиции, но они очень пришлись по душе семье Эддингтонов. Они веселились всю ночь, танцевали, пели песни, разбирали подарки, радовались, веселились – были вместе. Они всегда были одной большой и дружной семьёй. Но всё изменилось…
      С болью в глазах эта повзрослевшая кареглазая девушка смотрела, как привидение-профессор украшает зал. Здесь осталось уже совсем мало учеников. Но это обычно не волновало студентку. Она свыклась со своим одиночеством и полюбила бывать одна в рождественские каникулы. Но всё изменилось… Снова. Эдриан Пьюнси. Друг. Просто единственный внезапно обретённый друг. Он уезжал к себе домой. Завтра.
      Забавно, как скоро бывает это завтра. Иногда ты его ждешь, казалось бы, месяцами, а порой проходит одна секунда и уже вот оно, завтра. Сейчас минуты длились мучительно медленно. Но только наступит ночь, они потекут слишком быстро, чтобы уловить последние совместные прогулки.
      Рождественские каникулы – это так мало. Но сейчас для слизеринки, сидящей за столом и вновь смотревшей в книгу, это было очень и очень много. Она читала? Увы, но нет. Строчки разбегались, буквы сливались, девушка не могла уловить суть предложения, не то, что абзаца. Что с ней происходило, волшебница не могла себе объяснить уже с месяц. С тех самых пор, с той встречи, той ночи. Порой она старалась избегать слизеринца, а порой её непреодолимо влекло к этому парню. Любовь? Нет, она не признавала этого чувства. Для мисс Эддингтон оно умерло в тот самый день, когда её встретили не родители, а бабушка Амелия. Но что тогда? Благодарность? Безусловно. Но это не повод мучиться без его присутствия и ждать его приезда. Так и не найдя ответа, Элизабет просто тихо сидела и пыталась сосредоточиться на книге. Ей хотелось прочитать и запомнить хоть что-нибудь, как всегда, но эти гиппогрифовы мысли лезли с такой прытью, что хотелось выть и ползать по стенам не хуже акромантула. И вдруг голос отвлёк её, обрадовал и поднял волну каких-то странных эмоций, о который она решила подумать позже, после его отъезда.
      - Эдриан! Привет. – улыбнулась волшебница очень тепло и искренне, - Завтра уезжаешь? – немного грустный взгляд внешне и дикая боль в глубине светло-карих глаз, которую она снова пыталась тщательно спрятать от парня, что становилось всё сложнее, - Я рада, что ты наконец-то повидаешь свою семью. – не получилось даже сделать вид, что это хотя бы частично правда, хотя нет, она действительно была рада, что Эдриан едет к родителям (слава Мерлину, ему есть, куда ехать!), но эгоистичная часть девушки болезненно на это реагировала, слишком болезненно, - А что ты так загадочно улыбаешься? – тут у неё мысли совсем ушли, книга сама собой захлопнулась и внимательный заинтересованный взгляд, казалось, навсегда приклеился к Пьюнси.
      «- Что это он придумал? Неужели останется?!
      - И что это мы так пляшем? Ну останется. Или не останется. Не всё ли равно?
      - Нет!
      - Ооо… Это что-то новенькое. Мы же любим побыть одни, в тихие зимние каникулы, позаниматься, поваляться в снегу, подумать.
      - Заткнись.
      - Фу, как грубо.
      - Люблю. Или любила побыть одна… Одна. Когда познаёшь, что такое быть с кем-то, не хочется больше быть одной.
      - Поразительно, правда?
      - Сарказм?
      - Что ты, просто тебе открывается жизнь. Потихоньку. Миллиметр за миллиметром. Оживаешь. Это хорошо!
      - Возможно. Но ещё это очень сложно и непонятно.
      - Привыкнешь.
      - Дай Мерлин.» - думала мисс Эддингтон, не в силах оторвать взгляд от слизеринца, на что сама за себя внутри разозлилась и всё-таки сумела отвести взгляд, пряча книгу в сумку.

      - Да, быстро. – согласилась девушка, улыбаясь.
      Пока слизеринка слушала парня, улыбка становилась всё шире и шире, и наконец, Элизабет начала смеяться. Эдриан так усиленно делал серьёзный вид, что поверить ему не представлялось никакой возможности. А вот слово сюрприз очень удивило девушку, хотя она тоже приготовила нечто в качестве подарка на Рождество. Мисс Эддингтон не знала, понравится парню или нет, но её огорчало то, что после смерти родителей она стала стеснена в средствах, ибо бабка ей давала очень мало. Это всегда расстраивало волшебницу, ведь она привыкла, что могла подарить и щедрый и душевный подарок одновременно. Коротко кивнув Пьюнси, счастливо улыбаясь, студентка побежала впереди него, чтобы скорее одеться и выйти.
      Едва добежав до слизеринских покоев и своей спальни, Элизабет на секунду остановилась, ища глазами на кровати заветную коробочку. Но она была быстро найдена. Подарок по объёму был небольшой, потому в маленькую сумочку влез, из которой предварительно было всё вытащено, кроме самого необходимого. Потом слизеринка быстро натянула шарф и перчатки (шапку она никогда не носила, предпочитая капюшон мантии), схватила мантию с сумкой и побежала вниз, попутно натягивая верхнюю одежду. Но Эдриана внизу ещё не было. Неужели этот тот самый момент, когда девушка быстрее успела на встречу, чем парень? Бывает и такое. Особенно, когда девушка – Элизабет Эддингтон.
      «- Интересно, а что он мне подарит?
      - А с чего ты решила, что сюрприз – это подарок?
      - Ну а что это ещё может быть перед Рождеством?
      - Да кто ты ему, чтобы он раздаривался направо и налево?
      - Вообще да, ты права. Но если он мне не подарит, то и я свой ему не вручу. А то получится казус.
      - Да, притом ещё какой.
      - Не смешно.
      - И с каких пор ты стала носиться по замку как горная лань?
      - Засмотрелась на свой патронус.
      - Очень смешно. Безумно просто.
      - Да нет. Скорее наоборот грустно, когда из-за какого-то парня, на которого тебе, в общем-то, плевать, ты превращаешься в неуправляемое нечто.
      - Вовсе не наплевать. Но Эдриан не Он.
      - Да… Нашла, когда напомнить. Глупая совесть.
      - А ты у нас больно умная.
      - Я никогда не смогу быть с Ним. Что же, теперь остаться без детей?
      - И всё-таки ты слизеринка.
      - А были сомнения? Я вон Хогвартс заканчиваю на этом факультете.
      - Да нет. Просто иногда ты бываешь более человечная. А потом снова глушишь это в себе. Зачем? Какой в этом смысл?
      - Философские мысли сейчас так не кстати. Я просто хорошо провожу время. Он милый.
      - Милый – это не «я его люблю», «жить без него не могу», «всё, что хочешь, для него сделаю».
      - Сердцу не прикажешь.
      - А вдруг ты найдёшь того самого, в которого влюбишься, может и сильнее, чем в Него?
      - Не уверена. Я вообще не думала, что смогу когда-нибудь полюбить, не говоря уже о том, чтобы так сильно!
      - Да, грустно это всё. А вот и он.
      - Кто?
      - Эд.» - снова спорила сама с собой в душе Элизабет, видя как издалека к ней подходит Пьюнси.
      Да, сердце юной волшебницы оказалось занято, как бы она ни хотела полюбить этого милого парня, не раз спасавшего ей жизнь и вытащившего её из задницы акромантула. Очень долго она не понимала, что твориться, почему, как. Но потом догадка пришла слишком неожиданно и слишком болезненно. Влюбилась. Нет, не так. Полюбила. А это уже намного серьёзнее. От этого не избавиться. Только лишь жить с этим. Снова боль? Напротив. Она умудрялась видеть в этом много позитивных сторон и в упор не замечать негативные. Похоже, постепенно слизеринка становилась поистине сильной личностью.
      - Уже тут? – теперь пришла очередь Элизабет хитро улыбаться, - Ну что? Где твой сюрприз? – нетерпение вперемешку с радостным возбуждением и попыткой отгадать, что там он спрятал, что хочет показать, почему нельзя это вручить в гостиной факультета?

      Нет, Элизабет, конечно, знала, что Эдриан из чистокровной семьи, знаком со всеми их манерами, эстетикой аристократии, но при ней он был обычным студентом. Человеком, что ли. Юная мисс так уставала от этой всей чопорности, которая так старательно им прививалась. Хоть она и была полукровка, но отца её воспитывала бабка Амелия. А ведь эта особа просто повёрнута на «истинном аристократизме». Сама, главное, не с голубой кровью, но несёт-то себя как. Аж смотреть порой противно. И вот, Элизабет приходилось учиться быть слизеринкой. Постепенно она вжилась в эту роль на столько, что она стала частью девушки, неотъемлемой и неотделимой. Единственное, что напоминало ей о том, что она ещё живой человек, а не кукла аристократическая, это то, что она уставала ото всего этого и сбегала куда-нибудь, где могла бы побыть одна. А последнее время с Эдрианом, ведь, похоже, что он сам был таким же. По крайней мере, в их отношениях чистокровности было не много. Как раз в самый раз. Или это он так умело подстраивался? Мисс Эддингтон с полушутливой улыбкой сделала лёгкий реверанс, когда Пьюнси предложил идти под руку, и взялась за локоть парня.
      - Стемнеет? Я смотрю, ночь у нас – самое оживлённое и интересное время. – засмеялась девушка и немного прижалась к слизеринцу, почти совсем незаметно, - А сюрпризы я люблю! – пока девушка решила не говорить что-то вроде «А у меня тоже для тебя сюрприз!», пока не знала, что он хотел преподнести и правильно ли она поняла его намёки.
      Последнее, что бы подумала юная волшебница – это свидание. Ей и в голову не могло прийти, что Эдриан как-то к ней относится, кроме как дружески. Да, они стали болтать о чём хотят, даже порой о самом сокровенном. Да, они гуляли вместе очень часто так, что некоторые их однокурсники этим уже озадачивались. Но Элизабет никогда не считала их отношения чем-то, кроме дружбы. А раз это дружба, то о каком свидании могла идти речь? Правильно, ни о каком.
      «- Странно он себя ведёт. Не как всегда.
      - А ты не догадываешься?
      - О чём?
      - Ну смотри… Задержался до последнего поезда – так?
      - Ну да, а что?
      - А зачем?
      - Хотел провести ещё немного времени в Хогвартсе!
      - А для чего? С кем?
      - Со мной, что ли? Ну может и так. Со своим другом. Ведь у него их всего двое. Я и Рон.
      - Ну, хорошо. Смотрим дальше… Он приготовил какой-то сюрприз – так?
      - К чему ты клонишь? Ну, приготовил. Я тоже приготовила подарок! Мы же друзья!
      - Да Мерлиновы подштанники! Хорошо! Он хочет дождаться наступления ночи и тогда будет сюрприз – ну? Догадываешься?
      - О чём? Ночь – наше время. Мы всегда ночью гуляем.
      - Хорошо. Попробуем по-другому. Давай посмотрим на это со стороны. Будто есть какая-то девушка и какой-то парень. Друзья. Они долго гуляют по ночам, доверяют друг другу нечто сокровенное, что никому бы не рассказали. Успокаивают, когда кому-то из них тяжело. Потом парень не хочет уезжать из Хогвартса, от девушки. И приглашает девушку прогуляться за день до отъезда. Хочет сделать какой-то сюрприз в последнюю ночь перет отъездом на каникулы Расставанием на много дней. И девушка не против. Как думаешь, они друзья?
      - Мерлин! Что же я делаю?!
      - Дошло. Слава всё тому же Мерлину!
      - Мерлин, Мерлин, Мерлин…
      - Он тебе такими темпами скоро ответит. И будет у тебя три голоса в голове. Оно тебе надо?
      - Что? Что за чушь?
      - Ты ещё 20 раз повтори его имя и тогда он точно здесь поселится.
      - Да иди ты! Что мне теперь делать, лучше скажи!
      - Сама заварила…
      - А кто говорил, что друзья – хорошо, что надо отвыкать быть одной и т.д. и пр.?
      - Да я ж не думала, что всё так обернётся. Я рациональность. Ты у нас за чувства отвечаешь.
      - Я за жопу отвечаю. И за неприятности на оную.
      - Да, этого у тебя в избытке.
      - Смешно, да? Очень смешно, мантикору тебе в глаз!
      - Просто будь осторожна.
      - Да…» - слушала очередной диалог слизеринка, чуть не пропустив одну единственную реплику своего ухажёра за всё то время, что они куда-то шли.
      - Зачем тебе луна? По-моему, и в солнце есть особая прелесть. И им можно так же наслаждаться. – улыбнулась волшебница, чуть-чуть отстранившись от Эдриана, вернувшись к тому, как она начала с ним под руку идти.

      Элизабет и Эдриан просто гуляли по территории замка. Было спокойно, тепло и хорошо. И появлялось какое-то странное чувство, будто «так и надо». Такое ощущение появлялось у слизеринки крайне редко и оно ей нравилось. Когда очередную ночь девушка проводила одна в замке, то оно появлялось и приятно обволакивало разум юной волшебницы. Она бродила под светом луны и звёзд, слушала тишину, ощущала приятный аромат свежести, листвы, деревьев рядом стоящего Запретного Леса, видела прекрасный пейзаж. И ощущение детского счастья, спокойствия и полной гармонии в жизни появлялись в эти редкие моменты. И будто так и должно быть.
      - Кому что. – загадочно отозвалась девушка, отойдя от парня и лепя снежный ком, который с хохотом бросила в Пьюнси, убегая от него и лепя следующий, - Я так давно не играла в снежки. – счастливо закричала волшебница и новый комок полетел в парня.
      Ей просто хотелось отдохнуть и развлечься. Почувствовать себя хотя бы немного похожее на то что было в детстве. На удивление, Эдриан ответил и стал кидаться ослепительно чистым белым снегом. Было в этом нечто наивное. Неожиданно Элизабет снова почудились чёрные как смоль глаза, следящие за ней. Естественно, девушка пропустила комок снега, летящий ей в лицо, и мгновенно была занесена белой радостью. Палочкой слизеринка стёрла с лица бывший комок и села на снег. Пьюнси что-то говорил, спрашивал, но девушка была занята своими мыслями, лишь улыбалась и что-то незначительное отвечала Эдриану.
      «- Чёрные глаза. Я, кажется, начинаю понимать, чьи они и что значат.
      - И чьи же?
      - Чёрные глаза, такие же волосы, бледная кожа, чёрная, развевающаяся мантия…
      - Северус Снейп. Ну ты даёшь!
      - Да, что-то я слишком махнула. Так нельзя.
      - Но Северус и Он – это, получается, одно лицо?
      - Видимо да. И как я сразу не сообразила? И что мне теперь делать?! Он никогда не обратит на меня внимания, а я никогда не буду первая что-либо показывать, особенно ему. Осудила себя на неразделёнку. Мило.
      - Ну не всё так плохо! Ты можешь черпать ресурсы из этого чувства. И не обращать внимания на отрицательные стороны своего положения.
      - Это, конечно, всё очень здорово, но…
      - Надо будет получше подумать об этом после того, как Эдриан уедет.
      - Эдриан… И что мне делать? Ведь Северус никогда не будет со мной, а Эду я, похоже, симпатична. Что делать? Кого выбрать? Но ведь я его никогда не смогу любить так, как профессора. Он не такая личность.
      - Он ещё молод. Всё может измениться.
      - Так-то оно так, да не знаю. Понимаешь, сердце не лежит к нему, а предпочло Северуса Снейпа. Угрюмого профессора, которого бояться все. Но я его люблю и уважаю как замечательного Зельевара! Мастера своего дела. Была бы влюблённость, но любовь…» - наконец-то поняла слизеринка и снова посмотрела в глаза слизеринцу, но в глазах плескалась боль за него, за то, что она виновата перед ним, что не может ответить тем же, но увы, сердцу не прикажешь.

      Элизабет сидела на снегу и всё так же смотрела на Эдриана. Каждое его слово было словно нож в сердце. Он относится к ней искренне, по-настоящему. А она не может ответить тем же. Боль всё усиливалась, но внезапно оборвалась. Всё прошло так же неожиданно, как и началось. А вдруг она сможет относиться к слизеринцу по-другому? Вдруг возникнет нечто большее, чем симпатия? Может, стоит попробовать? Если возникла такая проблема в виде любви к Северусу Снейпу, где явно ничего не светит, то самый лучший способ – это полностью затереть эти чувства ответив на взаимность к другому. Ведь не зря говорят, что в отношениях всегда приятнее, когда тебя любят, нежели когда ты любишь. Конечно, идеал – когда оба друг друга сильно любят, но что делать, если в данный момент так не получается? Да, Пьюнси явно любил гулять с девушками, может с многими и в интимной близости состоял, но чем мантикора не шутит. Можно же попробовать. Чем он другой, чем те, с кем мисс Эддингтон спала и не задумывалась о высоких чистых чувствах? Другой. Проблема была в том, что он был другой. Что делать было решительно непонятно.
      - Спасибо тебе, Эдриан. – тихо ответила девушка, утыкаясь носом в грудь парня и обнимая его в районе талии, куда смога дотянуться, - Ты очень хороший. Не похож на остальных. Ты бы никогда не смог меня обидеть, правда! – небольшая слезинка протоптала дорожку по щеке слизеринки, в то время как тёплая улыбка освещала её лицо, - Я тоже тебе буду писать, можно? – надежда в глазах, но почему, зачем?
      «- Что я делаю, Мерлин, зачем?
      - Пытаешься сама себя исцелить.
      - Это жестоко.
      - В смысле? Себя спасать – жестоко?
      - А что, если я не смогу ответить ему взаимностью? Я же сделаю ему больно.
      - Одно то, что ты уже печёшься о его чувствах говорит о том, что какое-то место в твоём сердце этот слизеринец занял.
      - Но как друг. Только.
      - Всё с дружбы начинается.
      - Не всегда и не у всех.
      - Так-то оно так, но всё может быть и по-другому. Надейся на лучшее. Ты же у нас самая позитивная слизеринка!
      - Да уж. Мега-позитивная.
      - Ладно, пока поплыву по течению и не буду торопить наши отношения.
      - Вот и умница. А там глядишь и полюбишь, и Северуса забудешь.
      - Хотелось бы… Или не хотелось бы… Я запуталась. Окончательно и бесповоротно.
      - Подумаем об этом обо всём после отъезда Пьюнси.
      - Да, точно. После отъезда.» - снова размышляла сама с собой волшебница, просто наслаждаясь ночью, теплотой слизеринца рядом и просто одним хорошим днём.
      - Эдриан, я тут подумала… - девушка отстранилась и опустила взгляд, - Твои родители… - очень редко, когда слизеринка умудрялась запинаться, но этот случай настал, - Они наверно будут против твоего общения со мной. – Элизабет всегда было не приятно говорить об этом, но ведь такие вещи надо знать заранее, это весьма важно, - Переписываться – это одно, да и то не все рады, а если мы захотим встретиться летом вне стен замка? – светло-карие глаза снова решительно смотрели в глаза волшебнику и ждали ответ.
      Интересно то, что иногда мы ждём ответ так, не особо волнуясь. Ну ответят, ну промолчат – какая разница? А порой нам так нужно услышать всего слово или два и всё, жизнь измениться, мысли уйдут в совсем другое русло. Это был один из тех ответов, который так мучительно долго ждала девушка, у которой секунды длились как часы.

      Слова Эдриана успокоили девушку, но не особо сильно. Конечно, родители чистокровных волшебников не сильно ограничивали их в общении, но всё-таки им обычно сильно не нравилось, когда мальчики гуляли с девочками не их сорта, равно как и наоборот. Элизабет была не дура и, хоть слизеринец самонадеянно и сказал, что он сам, что его решение важнее, но, тем не менее, она-то знала, какие в их семьях правила. Это бесконечно бесило юную волшебницу, выводило из себя. В общем – это было одной из самых нелюбимых тем для разговора.
      - Так-то оно так. Я и не сомневаюсь, что ты уже взрослый и сам в праве решать, с кем общаться, - девушка тепло смотрела в глаза Пьюнси, - Но я же знаю правила чистокровных. – слизеринка смутилась, отстранилась и снова начала разгребать снег бессмысленными движениями, - Сколько мы общаемся, столько меня это беспокоит. Что однажды в один прекрасный день тебе скажут, что либо ты в семье и живёшь по их законам, либо общаешься с кем хочешь и уже не их рода волшебник. – грустно и тихо говорила мисс Эддингтон, не смотря на парня.
      Представительница змеиного факультета сидела на снегу на коленях и выводила какие-то узоры на белом чистом и сверкающем в лунном свете снегу. Ещё одна волшебная ночь. Но мысли на сей раз более, чем пессимистичные. Скоро, совсем скоро, они закончат Хогвартс, уедут и станут строить свою жизнь вне стен замка. Это казалось не то, что нереальным, а попросту невозможным. Ну как так? Столько лет они здесь жили? Сколько знаний получили? Сколько побед и поражений было? Сколько радости и грусти? Здесь была жизнь. И как можно всё это бросить? Решительно никак.
      «- Что же мне делать со всем этим?
      - С чем именно?
      - Ну, для начала с Эдрианом.
      - А что ты хочешь с ним сделать?
      - Он чистокровен.
      - Да. И что не так?
      - Всё так. Но я ему не пара во всех смыслах.
      - Во всех – в каких именно? Прям по всех-всех-всех?
      - Ну зачем мне этот внутренний психолог?
      - Тебе он мешает?
      - Нет, помогает.
      - Тогда в каких смыслах ты ему не пара?
      - Меня не примет его семья, так как я полукровка. К тому же – сирота. А моя бабка знаменита своим абсолютно мерзким характером.
      - Откуда ты знаешь, что семья Пьюнси тебя не примет? Читаешь их мысли? Не все чистокровные семьи одинаковы. Статус сироты – чем он плох? Почему, если ты без родителей, значит ему не пара? И причём тут ты и он, и твоя бабка? Вы с ним – это отдельная ячейка общества. Ну, в лучшем смысле. А бабка – отживший пережиток ячейки общества прапоколения.
      - Мой мозг умер в твоих объяснениях. Приблизительно между статусом сироты и моей бабкой.
      - Давай его возродим ответом на вопросы?
      - Нет, ты издеваешься. Хотя… Надо подумать. Надо познакомиться с его мамой и понравиться ей. Тогда всё будет хорошо.
      - Это тебе обязательно, чтобы дружить с ним?
      - Да нет.
      - Тогда зачем ты так переживаешь? Как будет, так и будет.
      - Знаешь, ты права. Пусть всё будет так, как надо.» - размышляла Элизабет, дорисовывая на снегу весьма симпатичную розу.
      - Ты говорил о каком-то сюрпризе, помнишь? – решила немного поторопить парня девушка, наслаждаясь лунным светом не хуже солнечного.

      Слова Эдриана завораживали. То, что он говорил, было явно по-взрослому. И когда он успел так вырасти? Вроде они вместе учились, но только сейчас девушка стала замечать, что образ его мыслей, его убеждения – это слова абсолютно сформировавшейся личности. Он говорил, а она слушала. Слушала и будто впервые узнавала этого человека. И чувства стали поворачиваться. Это было только лишь начало. Но оно могло бы в скором времени, возможно, перерасти во что-то большее. Возможно. Это давало шанс того, что мисс Эддингтон справится с чувствами к Северусу, переживёт их, заменит другими. Возможно. То, что Пьюнси общался с кем-то кроме слизеринки немного расстроило девушку, но она моментально тряхнула кудряшками, отгоняя странные мысли и ловя серебристый свёрток. Она держала его осторожно, будто хрустальную вазу. Глупая улыбка наползла на лицо, а глаза блестели нежностью, теплом, благодарностью и массой других чувств.
      - Спасибо, Эд. – первый раз волшебница назвала парня уменьшительно-ласкательным именем вслух, но далеко не первый про себя, - А это тебе! – радостно выговорила Элизабет, доставая из сумочки подарок в коробочке, обёрнутой зелёной бархатной бумагой и перевязанной серебряным бантом, - Чисто слизеринская упаковка, как и у тебя. – засмеялась мисс Эддингтон, раскрывая в это время свой свёрток.
      Внутри оказался изящный и нежный золотой кулон в форме буквы «Е», украшенный какими-то камнями, сверкающими даже в лунном свете, который висел на элегантной золотой цепочке. От такой неожиданности, Элизабет охнула и заворожено изучала свой подарок. А он в ответ сверкал и переливался. Вдруг девушка сорвалась и повалила Эдриана, обнимая и целуя в щёку.
      - Ты самый лучший! Это потрясающе! – взволнованно тараторила волшебница, широко улыбаясь и по прежнему валяясь на слизеринце, не давая ему посмотреть свой подарок, о чём даже не думала.
      «- Он замечательный!
      - Кто? Или что?
      - Эдриан! Это удивительная вещица! И дорогая, наверно.
      - Для него это не деньги. Просто сделал тебе приятное. Но это обязывает.
      - К чему? Ты о чём? Как думаешь, в этом кулоне есть какая-то сила? Он что-то делает?
      - Не знаю. Спроси у Пьюнси напрямую. А я о том, что девушке парень дорогие подарки просто так не дарит. Это что-то значит. А если ты принимаешь, значит соглашаешься.
      - То есть как? Не понимаю.
      - Ну это либо ради секса, либо ради любви, либо ради и того, и другого.
      - Что за бред ты говоришь?!
      - А что ты возмущаешься? Я тебе лишь расшифровываю.
      - Слышь ты, расшифровыватель акромантулов! Я тебя просила?
      - А что ты заводишься? Скоро проверим мои догадки. Он же утром уезжает. Если захочет, то всё сделает сегодня. Нет – значит я не права.
      - Вот и посмотрим. А права окажусь я. Он просто сделал мне подарок.
      - Ну конечно!
      - Заткнись!» - снова внутренний диалог распирал студентку, от чего она выглядела более сосредоточенно и уже сидела рядом с Эдрианом, который раскрывал свой подарок.
      Что было в той коробочке? О, там было много магии, сложной, тёмной, которая помогла бы парню в сложные моменты жизни. Но в то же время, это выглядело как обычный, будничный предмет. Так что же это было?

      В голове Элизабет родилось множество ответов на свой же вопрос: что же такого эдакого в этом браслете? Но ответ Эдриана лишил её возможности думать как таковой. Это случалось не просто крайне редко. Головка слизеринки всегда привыкла работать. А тут раз, и всё. Шок. Глаза расширились от удивления и она молча сползла с парня, сев на снег. Поисковое золото, браслет – это было на столько интимно и совсем не по-дружески, что вот теперь студентка явно не знала, что делать дальше. Но она чувствовала, что надо что-то сказать, прояснить своё потрясённое молчание и отсутствие улыбки. Тем временем парень открыл свою коробочку и тоже обрадовался подарку.
      - Я подумала, что тебе захочется всегда иметь при себе тепло и свет. – как-то полубезжизненно и почти неэмоционально, словно робот, словно во сне, пролепетала мисс Эддингтон.
      Что же делать? Этот вопрос не давал покоя. Перед глазами возникали попеременно лицо Северуса и лицо Эдриана. С первым у неё никогда бы ничего не вышло. Это однозначно. Второй очень милый, ласковый и романтичный. К тому же, кажется, что она ему нравится. Кого же выбрать? Как объяснить Пьюнси? Поймёт ли он? Медленно Элизабет повернулась к своему однокурснику, в глазах плескалась боль и решимость.
      - Эд, я должна тебе кое что сказать. И пока ты не прервал я прошу не делать этого. Мне сложно говорить то, что я собираюсь сказать. – небольшая пауза, чтобы собраться с духом, но никто не прервал, ожидание, - Знаешь, совсем недавно, до этого курса, я была на столько одинока и никому не нужна, что не думала, что приду к такой абсурдной и странной ситуации. – снова вдох, решимость не иссякает, за что ей огромное спасибо, - Потом я встретила тебя. Ты мне очень понравился. Ты милый и романтичный. Ты меня…разбудил, что ли. Как из сна вытащил. Многолетнего и беспробудного. – снова не может говорить, слова становятся вязкими, их сложно произносить, - Я подумала, что это может привести к чему-то замечательному, прекрасному, даже не смотря на то, что я полукровка, а ты чистокровен. «А вдруг?» – подумала я. – опять пауза, перед самым сокровенным, о чём не знал никто, - Но неожиданно я поняла, что какой-то образ стоит между тем, чтобы я стала относиться к тебе по-другому. Я не знала, кто это. Мне было страшно. Он не отпускал меня. Я поняла, что бесконечно сильно люблю его. Но я так и не могла понять, кто это. – теперь слова слетали непривычно быстро, будто задыхаясь от нехватки кислорода, не смотря в глаза своему собеседнику, - И именно сегодня я наконец-то поняла, кто этот мужчина. Лучше бы я не знала. Эд, я прошу прощения, что именно тебе говорю это, но я не хочу тебя обманывать. Кого угодно, но не тебя. – слёзы не давали отчётливо видеть лес позади парня, но на Пьюнси смотреть не хотелось, было больно, бесконечно больно, - Северус Снейп, как это ни смешно и ни прискорбно. Я прекрасно понимаю, что ничего с ним не выйдет, что это безумие и прочее. Но я мантикора его раздери люблю его. – подтянула колени к груди и положила на них лоб, спрятавшись ото всего, от чего так спрятаться невозможно, - Эд, я хочу полюбить тебя. Очень. Дай мне шанс. Я уверена, что смогу его забыть, что всё наладится. Просто не торопи меня, попробуй подождать. – и прежде, чем слизеринец успел бы что-либо ответить, добавила, - Я понимаю, что около тебя итак полно лиц женского пола. Я пойму и не буду мешать тебе, если ты откажешься от меня и перестанешь иметь со мной что-либо общее. Это будет больно, не спорю, но я не имею морального права заставлять тебя ждать. Прости. – последнее слово прозвучало как-то слишком глухо, больно и абсолютно безжизненно.
      «- Всё, я всё сказала.
      - Дура! Ты всё испортила! Сама бы разобралась спокойненько, а он бы и не знал толком!
      - Я не могу его обманывать.
      - Но это тоже уже не ничего. Ты можешь обмануть любого парня и так и делала. Но не его. Почему?
      - Он мне очень нравится. Но до любви ещё далеко.
      - И не говорила бы ему. Постепенно влюбилась бы! Ну что ты за человек такой?!
      - Что я вижу. Рациональная часть стала вспыльчивой?
      - А ты какой-то слишком спокойной.
      - Мне всё равно. Мне просто всё…равно…» - мысли путались, дыхание никак не могло выровняться, было странное чувство будто сейчас Эдриан скажет «нет» и всё, мир рухнет, последняя ниточка оборвётся и начнётся безжизненное, никому не нужное существование и останется только месть за родителей, и всё.
      Странным образом молодая девушка пришла к тому, что долгие годы держало того самого Северуса Снейпа. В её душе оставалась только месть. За тех, кого любила. За то, что разрушили. Тем, кто не имеет права зваться волшебником. Один и тот же противник. Но она об этом не знала. Может и к счастью.

      Боль. Меньше всего девушка хотела увидеть боль именно в этих глазах, которые стали такими родными и близкими. Но всё ещё не любимыми. А что ещё она ожидала там увидеть? Ведь такой подарок, такое к ней отношение, это же говорило о многом. Он действительно о чём-то мечтал, на что-то надеялся, а слизеринка попросту сделала пощёчину. Но она не могла иначе. Жгучая смесь гриффиндорской самоотверженности и честности и слизеринского эгоизма сделали то, что сделали. «Эд, я… А что я? Не хотела? Хотела. Не могла иначе? Могла. Тогда что я? И кто я в конце концов? Тварь бездушная?! Да, возможно. Он поверил мне, а я так отплатила. Мантикорова честность. Общалась бы с ним как со всеми. Но нет, полезла. Да ещё и внутренняя рациональность отключилась так не кстати.» - размышляла Элизабет, пытаясь подобрать нужные слова. Но не найдя ничего лучше, просто бросилась к парню и обняла крепко-крепко, утыкаясь носом ему в грудь.
      - Глупый! Разве если бы ты не был мне дорог, я бы стала тебе говорить такое? – слёзы, снова эта мерзкая, солённая жидкость, - Ты не чудовище, а самый замечательный человек, которого я когда-либо видела! Ты спасаешь людей, их души. Даже ценой собственной! Ты замечательный! Не такой, как почти все слизеринцы в Хогвартсе и далеко не похож на всех чопорных чистокровных аристократов! Ты живой, настоящий…правильный, что ли! – тараторила волшебница, не смея поднять взгляд и вцепившись в мантию студента, - Я же говорила, что если бы передо мной был не ты, я бы не стала всего этого говорить. На остальных мне плевать. Но к тебе я уже по-другому отношусь. Пойми же! – ещё сильнее вжалась в Пьюнси, - Я просто не хотела, чтобы ты недоумевал и не мог понять, почему так долго всё топчется на месте. Я не могу тебе лгать, как остальным. Это не правильно, язык не повернётся. Это же что-то значит, ведь так? – первый раз она бросила бегло взгляд на лицо Эдриана, которое, казалось, просто окаменело, а потом снова вжалась в него, боясь потерять навеки после этой мерзкой, но в тоже время такой нужной ночи.
      Луна освещала юную пару. Её лучики играли в рыжих волосах, пробегали по браслету на запястье, который мисс Эддингтон никогда и ни при каких обстоятельствах не снимет, она знала точно. Почему он не обнимал её? Она догадывалась. От этого становилось ещё хуже, противнее на душе. Ещё больнее. Будто в сердце каждую минуту втыкали новый гвоздь, загоняя его глубже предыдущего.
      - Эд, я не смогу тебя потерять. Ты единственный, кто мне нужен и кто у меня есть. – тихо-тихо и совсем безжизненно произнесла слизеринка и отпустила Эдриана, ведь в конце концов, он сам волен выбирать, а она всё, что надо было, сказать успела.
      Минуты тянулись словно дни. Девушка отвернулась от парня, вытирая слёзы. Она ждала. Ждала любого действия от слизеринца. Чтобы знать, о чём он думает, что решил, что с ними будет дальше. Глаза наткнулись на браслетик, переливающийся на свету, и новая волна боли и нежности пролилась по телу волшебницы. Но на сей раз, она себя сдержала, не заплакала. Да и лишнее это. Слезами горю не поможешь. Иногда стоит вылить всё из себя, но очень редко.

Отредактировано Elizabeth Eddington (2012-08-22 13:41:19)

      Девушка ожидала услышать всё, что угодно, только не то, что стал говорить слизеринец. Каждое слово бросало её то в жар, то в холод. Гвозди заколачивали крышку гроба. Она ему доверилась. Впервые. Ни одному своему парню или мужчине волшебница не верила так, как Эдриану. Он обманул её. Обманул. В висках гулко стучало, руки вспотели. Зрение упало так, что казалось, что она стоит среди вязкого тумана. Но так же быстро, как появились все эти симптомы предательства окружающих, так же быстро они и ушли. Снова заглушила. О, да. Она это умеет! Много лет практики и вуаля, даже Пьюнси сможет обмануть. Так будет лучше. Мисс Эддингтон медленно развернулась и посмотрела парню в глаза, совсем бесстрашно, немного надменно, не таясь и не пугаясь, не оскорбляя и не лаская, но зная цену себе, понимая, что перед ней равный.
      - Ударять – не в моём стиле. Это против аристократических правил. – голос был спокойный и будничный, будто ничего не случилось, будто ничего не было, - Ты волен гулять с кем хочешь и сколько хочешь. И не надо было мне это говорить. Мне всё равно. – ей действительно теперь уже было плевать, сколько у него баб и с кем он в данный момент спит, - Я не отрекаюсь ни от единого слова, которого говорила. – слизеринка на секунду задумалась и добавила, - Если симпатия до сих пор не перешла в нечто большее, то либо ты ей не нужен, либо она тебе. – мысля в слух высказала свою догадку Элизабет, сделав голос немного теплее.
      Именно сейчас она была похожа на истинную слизеринку. Гордая, неприступная, держащая эмоции в узде, немного холодная, но ровно столько, сколько надо на людях, не в интимной обстановке. Тем не менее, браслетик на руке сильно грел душу. Что будет дальше, она не знала, да и не хотела думать об этом. Ей сейчас хотелось только одного: проверить свои догадки. Да простит Пьюнси, но так надо. Внезапно, Эддингтон сделала один шаг, оказавшись рядом с парнем, почти вплотную. Руки девушки быстро обвили шею слизеринца и губы впились в его в страстном, не терпящем возражений поцелуе. Что она делала? Это знала только сама Лиз. Внезапная, непредсказуемая, разная, не понятная, немного сумасшедшая. Её портрет. Так почему ей было не сделать то, что она сейчас сделала? Абсолютно не почему. Вот и сделала. Но почему руки парня легли на её талии? Значит ли это что-нибудь?
      «- Что ты делаешь?
      - О, кого я слышу! Решила навестить?
      - Ты его целуешь. Зачем?
      - Чегой-то тебя раньше не слышно было?
      - Решила посмотреть, как ты справишься без меня.
      - Ну и как?
      - Честно? Хреново. Если не сказать больше…
      - Тихо! Не матерись. И вообще – исчезни. Поцелую мешаешь.
      - Дело твоё.» - попыталась сама с собой выяснить отношения слизеринка, но почти сразу пресекла эти попытки, решив вернуться к этому диалогу позже и с новой волной энергии принялась целовать однокурсника.